Последние дни "Искры" в Мюнхене

(Для сравнения, Москва казалась ему «скверным» местом.) В Лондоне можно было не опасаться Управления Охраны, здесь были великолепные библиотеки, надежная типография и превосходная связь, и к тому же — все условия для отдыха. Владимир и Надя любили по воскресеньям ходить в знаменитый Гайдпарк послушать выступления ораторов под открытым небом или же садились в омнибус и ехали осматривать город, любуясь с верхней площадки зеленью парков и скверов.

Богемный образ жизни товарищей, совместно проживавших в квартире на Сидмаутстрит, раздражал Ленина. «Коммуна», — презрительно именовал он их жилье. Язык разоблачал Ленина: марксист, верящий в неизбежность и желательность построения коммунистического общества, с отвращением воспринимал идею коммунальных квартир. Слово «коммуна» было для него ругательным; он предпочитал язык порядка, аккуратности и послушания. Богемные привычки товарищейискровцев являлись для Ленина воплощением худших черт характера восточноевропейской интеллигенции:

«Он больше всего любил порядок, царивший всегда в его кабинете и в его комнате, в отличие, например, от комнаты Мартова: у Мартова всегда был самый хаотический беспорядок — всюду валялись окурки и пепел, сахар был смешан с табаком, так что посетители, которых Мартов угощал чаем, часто затруднялись брать сахар. То же самое творилось и у Веры Засулич».

В доме номер 30 по улице Холфордсквер такая неряшливость была невозможна. Ленин не запрещал курение в квартире, но лишь стоило гостю зажечь сигарету, как Владимир многозначительно хмурил брови и открывал окно — в любую погоду, даже если на улице лежал снег.

Ленин осуждал стиль жизни Мартова и Засулич, но и на его собственные привычки нашелся грозный критик — хозяйка квартиры, строгая миссис Йо. Она настойчиво потребовала, чтобы постояльцы не нарушали местные традиции и повесили на окна занавески. В конце концов «доктор и миссис Рихтер» вынуждены были уступить. Оказалось, что следовать лондонским традициям — дело нелегкое. Раздражала необходимость спускаться в подвал за углем для камина и за водой. Английская еда не пришлась супругам по вкусу (особенно местный деликатес, тушеные говяжьи хвосты), и готовить пришлось Надиной матери и самой Наде (не лучшей из поварих, по ее собственному признанию).

Но не только английское тушеное мясо, английские пирожные и английская замороженная рыба раздражали Ленина в Лондоне. Еще одно разочарование поджидало его в церкви «Семи Сестер», расположенной в семи милях к северовостоку от Холфордсквер.