Октябрьская революция

В ночь с 24 на 25 октября на петроградских улицах было не, спокойно. По приказу Военнореволюционного комитета лояльные к Советам армейские гарнизоны и вооруженные отряды Красной гвардии, состоящие из рабочихдобровольцев, направились на взятие под контроль вокзалов, почты, телеграфа и ряда других мест. 24 октября Керенский объявил о закрытии большевистских газет и отдал приказ развести мосты над Невой. В ответ Троцкий заявил о необходимости защищать Советы. ВРК планировал завершить захват власти к моменту открытия Второго съезда Советов, назначенного на 25 октября, чтобы на съезде большевики могли заявить о свержении Временного правительства как о свершившемся факте.

Подготовка вооруженного восстания проходила в не самом подходящем для этого месте — в здании Смольного института, где до 1917 года находилось учебное заведение, принадлежащее Воспитательному обществу благородных девиц. Здание с античными колоннами на фасаде и огромным залом, построенное по проекту итальянского архитектора Кваренги, должно было стать символом привилегированности и традиций, но ему было уготовано превратиться в колыбель революции. В ночь на 25 октября в это здание пришел Ленин, чтобы сыграть свою роль в. грандиозном действии.

Ленина провели в комнату номер 71, он уселся в угол и стал ждать товарищей. В шумном, прокуренном здании шла подготовка к открывающемуся съезду Советов. Смольный гудел, как улей, в течение вечера и ночи прибывали все новые делегаты.

Псе понимали, что принятые на съезде решения определят и пльнейший ход революции, и судьбу Временного правительства.

Большевики, в этот самый момент осуществлявшие захват власти, размещались в одном здании с меньшевиками и эсерами, стремившимися не допустить этого. В комнату, где сидел ііенин, вошел меньшевик Федор Дан, эсер Абрам Гоц и Марк Либер, все трое находились на руководящих постах в своих партиях. Один из них вынул из кармана своего пальто, г.исевшего здесь, сверток с хлебом, колбасой и сыром, собираясь разделить еду с товарищами. Ленин сидел тихо, надеясь, что с париком и забинтованной щекой его не заметят. Однако Дан и его товарищи узнали Ленина тут же и быстро вышли из комнаты. Поведение Дана, Либера и Гоца можно назвать революционным этикетом: они предпочли не вступать в словесную перепалку с противником в личной беседе, а выступить против него с трибуны зала заседаний съезда. Ленин проводил их хохотом.