Раскол с Богдановым

Хотя момент издания книги был определен исходя из политических соображений, Ленин не кривил душой; он действительно был убежден, что Богданов отошел от основных принципов марксизма. Вопрос в том, насколько верны ленинские философские предпосылки. Богданов утверждал, что теория познания порождает социальный анализ, социальный анализ порождает экономику, экономика — политическую стратегию. Следовательно, если Богданов заблуждается в области теории познания, он неизбежно заблуждается и в политической сфере. Ленин хотел создать впечатление, что его собственные построения, в отличие от Богданова, полностью логичны. Но в них слишком громко звучит протест. Если учесть резкие и внезапные повороты в политической карьере Ленина, то невольно возникает подозрение, что Ленину необходимо было создать образ себя как мыслителя. Это дало бы ему возможность удовлетворять желание (отчасти обусловленное политически, отчасти инстинктивное) снять все преграды для достижения позиции власти в России и для себя лично, и для своей фракции. Протестующие заявления о сохранении идеологической чистоты были не более чем маской. Надев маску и глядя в зеркало, Ленин уже не думал о том, хорошо ли закрыто его лицо. Увлекись Ленин самоанализом, он превратился бы в сомневающегося в себе политика вроде Мартова или Чернова. Но Ленин хотел бороться и побеждать, и он не мог позволить неуверенности встать на его пути к победе.

С 1908 года Ленин не сказал о Богданове ни единого доброго слова. Он как будто начисто забыл, как помогал ему Богданов в 1904 году, когда вся его политическая карьера была под вопросом. Два года, прожитых на даче в Куоккала, дружба между семьями стерлись из памяти. Ожидая от ближайших последователей такой же забывчивости. Ленин даже обиделся на сестру Анну, когда та сказала, что в книге «Материализм и эмпириокритицизм» брат перегнул в полемическом запале. Если бы он узнал, что Анна и Мария с удовольствием прочли книгу Богданова «Инженер Менни», он разозлился бы еще сильнее.

Всю жизнь Ленин действовал согласно принципу, что любое соглашение с противниками будет способствовать распылению сил. Каждый раз, идя на раскол внутри партии или фракции, он был уверен, что таким образом освобождается от ненадежных элементов и консолидирует вокруг себя ядро большевистской организации.